Разбойничья злая луна - Страница 26

– Ну ты чего там бормочешь? Вино давай, говорю!..

– Вино выставляй, ты! Кисточка щипаная! Тебя что, из люка вынуть? Сейчас вынем…

– Во! – разинул рот кто-то. – Еще командиры пожаловали!..

Толпа зашевелилась, как бы выворачиваясь наизнанку.

Точнее – на лицо. Вскоре все уже глазели на Ар-Шарлахи и Алият. Писарь хотел было воспользоваться такой возможностью и захлопнуть люк, но Алият показала ему рукой: не надо. Уверенность ее произвела определенное впечатление, и толпа заинтересованно примолкла.

– К кому попали знаете? – скорее равнодушно, чем презрительно прозвучал в тишине хрипловатый мальчишеский голос Алият.

– А нам без разницы… – отозвался в толпе по всему видать, уже сильно пьяненький каторжанин.

– Говорят, к Шарлаху… – настороженно добавил другой.

– Стало быть, знаете, – все так же невыразительно продолжала она. – Так вот. Шарлах желает выяснить, кто из вас без приказа убил двух заложников? Заложников, за которых он собирался получить выкуп.

– Да что ж это? – плачуще выкрикнул кто-то. – Там приказы, тут тоже приказы!.. Может, еще снова на цепь посадишь?..

Толпа взбурлила, раздвигаясь, и над Алият навис огромный каторжанин с кровавыми вывороченными веками.

С треском рванул на груди балахон, выпростал мощное плечо, повернулся спиной.

– Выкуп? – прорычал он, предъявляя шрамы от трости. – За это тоже выкуп, да? Убили… Да их два раза убить мало!..

– Я не спрашиваю, сколько раз их надо было убить. Я спрашиваю, кто убил. Ты?

– Кто убил, кто убил… – звонко передразнили из толпы. – Все!..

Грянул хохот. Алият терпеливо ждала, когда он смолкнет.

– Это что же, сорок человек кончали двоих?

– Ага!.. – дурашливо подтвердили из толпы.

Алият коротко взглянула на Ар-Шарлахи. Тому давно уже было не по себе.

– Ну, это я и хотела узнать, – сказала она. – Стало быть, все сорок.

– Ребята, да это баба! – ахнул кто-то. Толпа обомлела. Алият только усмехнулась:

– Так чего вы хотите? Вина, что ли?

– Вина давай!.. – взревели по-звериному сразу несколько глоток, но были заглушены новым взрывом хохота.

– Хорошо, – спокойно сказала Алият и направилась к люку. Ар-Шарлахи следовал за нею по пятам.

– Кто старший? Айча? Два бочонка вина сюда.

Коренастый Айча заморгал, но подчинился. Вскоре два бочонка под восторженный вой каторжан перевалились через порожек и были подхвачены добрым десятком рук.

– М-мало!.. – страдальчески выкрикнул кто-то. – Еще бы один, почтеннейшая!..

– Айча, еще бочонок. Трех пока хватит? Ну и ладно. Закрывай люк.

Выпуклая створка захлопнулась, шепеляво скользнули в пазах мощные деревянные засовы, и каторга вдруг ожила, забормотала. Откуда-то снизу сквозь настил поднимался приглушенный гомон, разлагающийся постепенно на ругань, стоны, злобные выкрики. Заложники в трюме, понял Ар-Шарлахи. Вот кому сейчас особенно не сладко…

– Давай за штурвал, – тихо сказала Алият. – А я – к ним…

Ар-Шарлахи поднялся в рубку, но тоскливый гомон последовал за ним по лесенке. Какие все-таки тонкие на кораблях переборки! Борта еще куда ни шло – потолще, попрочнее, – а вот внутри…

– Тихо! – полоснул наотмашь голос Алият там, внизу, и шум на минуту смолк. – А ну-ка, досточтимые, разомнем ножки, разомнем!.. Правую ножку на перекладину – и толкнули… Р-раз!..

В трюме громко вознегодовали, но потом вдруг притихли вновь. Должно быть, Алият предъявила заложникам что-нибудь весьма убедительное. Хорошо, если трость…

– С вами никто не шутит, досточтимые! Там, снаружи, каторжане кончать вас задумали, ясно? Так что, не кобенясь, правую ножку на перекладину… Р-раз!..

Скрипнули оси, и каторга покачнулась. Песчаная ложбина дрогнула, медленно пошла навстречу. Стоя за штурвалом, Ар-Шарлахи обернулся. В амбразуре заднего обзора он увидел, как сгрудившиеся вокруг бочонков каторжане с удивлением начинают оборачиваться вслед отъезжающей каторге. Вот кто-то вскрикнул, выбросив вперед руку. Должно быть, заметил, что в том конце ложбины уже не маячит розово-золотая корма «Самума». Спотыкаясь, падая, поднимаясь, кинулся вдогонку.

– Айча! – Голос Алият был упругим и жестким, как трость. – Бери своих – и наверх! Полезут – руби!..

Но особой нужды в этом приказе уже не было. Башмаки каторжан, предназначенные в основном для отжимания перекладин ведущего барабана, безнадежно вязли в песке. А «Белый скорпион» наращивал скорость. Заложники не на шутку были испуганы словами Алият о жутком намерении раскованных.

Вскоре показался «Самум». Зарозовела, брызнула золотом похожая на башню корма. Сияли щиты. Все сорок, как раз по числу противника. За спинами фаланги теснилась готовая к отпору встревоженная команда. Ар-Шарлахи налег на штурвал, огибая толпу.

– Все, досточтимые! – пришел снизу голос Алият. – Отдыхайте пока…

Тяжело шаркнули деревянные засовы, люк открылся. Ар-Шарлахи сбежал по лесенке и спрыгнул на песок как раз в тот момент, когда между барханами показался первый каторжанин. Должно быть, тот самый, что раньше всех кинулся в погоню за «Белым скорпионом». Увидев, что оба судна остановились и что никто никого не собирается бросать посреди пустыни, успокоился и перешел на шаг.

– Жди, пока скомандую остановиться… – торопливее говорила Алият хмурому, внимательно слушавшему Илийзе. – Если не остановится – ожги по ногам. Легонько, но так, чтобы почувствовал… – Она обернулась и повысила голос: – Остальным молчать! Ясно?..

Каторжанин был уже шагах в тридцати. Всех прочих пока что-то видно не было. То ли приотстали, то ли просто не захотели бежать…