Разбойничья злая луна - Страница 7

К оглавлению

7

– А вдруг? – возразил слегка уже захмелевший Ар-Шарлахи. – Разбойник, он ведь, знаешь, только при луне разбойник. А днем он может на базаре финиками торговать…

Досточтимый Ар-Маура выслушал все это без тени улыбки, с самым печальным видом.

– Да нет, – ответил он, вздохнув. – Никакого «вдруг» здесь быть не может. Вчера ночью шайка Шарлаха была уничтожена, а сам он захвачен. Странно… Государь отрядил на это целый караван, причем потребовал, чтобы главаря взяли живым. Возможно, к вечеру его доставят сюда…

Глава 3
Луна и яма

Ар-Шарлахи лежал лицом вверх и смотрел на вырезанный в камне круг ночного, чуть тронутого серебристой пылью неба. Где-то совсем рядом сияла за кромкой разбойничья злая луна, или, как принято говорить в Харве, полная. Мерцало, растворяясь в лунной дымке, алмазное копыто голенастого созвездия Ганеб. Верблюд, на котором предки Ар-Шарлахи прибыли в этот мир, шествовал теперь по ночному небу над Пальмовой Дорогой.

Большая честь – потомка владыки поместили в одну из главных ям, каменный колодец, сооруженный разбойничками-прадедами для особо знатных пленников. Кверху колодец слегка сужался, так что вылезти без посторонней помощи из него было невозможно. Злая луна вынула из мрака широкий смеющийся оскал старой каменной кладки, и зубов в этом оскале по мере восхождения светила как бы прибавлялось и прибавлялось.

Шакал ты, досточтимый Ар-Маура! Хотя… Тебя тоже можно понять. Отпусти ты Ар-Шарлахи без наказания, поползли бы шепотки, что судья покрывает бывших владык Пальмовой Дороги, а там, глядишь, юный голорылый секретарь, преодолев трепетное уважение к досточтимому, догадался бы отправить донос в предгорья…

Так, значит, Ар-Маура учился вместе с Улькаром?.. Непостижимым и бессмертным, повелевающим громами… Ну тогда становится ясно, как это он ухитрился получить место судьи в своей собственной тени… Зато ему есть теперь что терять. Не то что Ар-Шарлахи!..

Узник хотел было усмехнуться бесшабашно, но вместо этого вдруг затосковал: стало жалко себя, заныло легонько под ложечкой. Завтра прикажут в течение дня покинуть тень Ар-Мауры. Это опять наниматься на торговую каторгу – и в пустыню… «Ненавижу пустыню, – бессильно подумал Ар-Шарлахи. – Любую. Песчаную, каменную, усыпанную красным щебнем. Любую… Поселиться бы в Харве… Хотя кто тебя в Харву пустит? И даже если пустят… Предгорья нынче уже не те. Веселые кварталы разогнали… В Зибре говорил с голорылым, так они нам, оказывается, еще и завидуют. Воля у вас, говорят, на Пальмовой Дороге… А в предгорьях строго. Ох строго!.. В пору и впрямь в разбойнички податься… – Нелепая эта мысль пришла внезапно и слегка позабавила. – Нет, в самом деле! Согласно последнему указу, никаких разбойников в природе не существует. Грабь на здоровье!.. Только ведь не годишься ты, братец, в разбойники. При твоей-то любви к пустыням!..»

Ар-Шарлахи сел и со вздохом поправил сбившийся коврик. Любезен все-таки досточтимый Ар-Маура. И какая отчаянная храбрость! Ковриком снабдил, вы подумайте!..

Ар-Шарлахи уже задремывал, мысли путались. Ну ладно, указ… Разбоя нет… Разбойников тоже… А как же тогда облава на тезку Шарлаха?.. Почти тезку… За что ловить-то, если не разбойник?..

Разбудивший его шум смолк мгновенно; во всяком случае, открыв глаза, Ар-Шарлахи так и не понял, что это было. Язык лунного света, пока он спал, спустился по грубой старинной кладке и теперь готов был лизнуть песчаное дно колодца. Голенастое созвездие Ганеб сместилось, ушло за каменную кромку. Вот-вот покажется краешек холодного яркого диска.

Где-то наверху неспешно поскрипывал песок под башмаками удаляющихся стражников, кто-то лениво и негромко выругался, помянув разбойничью злую луну, четырех верблюдов и кивающие молоты в придачу.

Вскоре стало совсем тихо. Потом совершенно неожиданно рядом послышался шорох и сдавленный вздох. Вот оно что! Оказывается, в яму спустили на веревке еще одного узника… Обычное развлечение стражников: отдают канат не до конца, и приходится спрыгивать чуть ли не с высоты человеческого роста. Этот-то шум падения, надо полагать, и разбудил Ар-Шарлахи.

– Значит, еще судить будут… – безнадежно произнес надломленный, с хрипотцой, мальчишеский голос.

Ар-Шарлахи решил было, что юный узник разговаривает сам с собою, но тут в темноте снова зашуршало, и другой голос, низкий и властный, буркнул:

– Молчи…

Ах вот даже как? Ну спасибо тебе, досточтимый! Если так и дальше дело пойдет, то к утру в этой яме станет тесновато… Надо же, сразу двоих подсадил! Для более крепкого сна, не иначе…

Ар-Шарлахи тихонько фыркнул – и колодец тут же словно опустел. Оба новых узника замерли. Наконец обладатель низкого грубого голоса приказал ворчливо:

– Пойди узнай, кто такой.

Снова шорох балахона, и подросток, пригнувшись, подобрался к Ар-Шарлахи. Такое впечатление, что мальчишка опасался выпрямиться, дабы не попасть в косой поток лунного света.

– Ты кто?

– Ар-Шарлахи.

В колодце опять стало гулко. Похоже, ответ поразил обоих вновь прибывших. Прошло несколько секунд, прежде чем старший узник издал некое задумчивое рычание.

– Какой Ар-Шарлахи? Сирота? Тот самый, которого в Харву спровадили?..

– Да, – довольно резко бросил Ар-Шарлахи. Собеседник его явно не отличался вежливостью. Если он будет продолжать в том же духе… Однако нового вопроса не последовало. Надо полагать, обладатель грубого властного голоса полностью удовлетворил свое любопытство.

Что же до подростка, то он как-то неуверенно пошевелился, оглянувшись, видно, на старшего, и вновь занялся Ар-Шарлахи.

7