Разбойничья злая луна - Страница 58

Однако, приняв стеклянный сосудец из рук Тианги и отведя повязку от лица, Ар-Шарлахи догадался понюхать жидкость – и содрогнулся. Невольно вспомнился пузырек, который совала ему под нос Алият в каюте караванного Хаилзы.

– Не бойся, не отрава, – сказал Тианги, разминая гранат. – Пей залпом. С непривычки противно, но действует посильнее вашего вина…

С этими словами он достал из-под плаща клинок странных очертаний и проделал в кожице граната дырочку.

Ар-Шарлахи решился и выпил. Глаза у него полезли на лоб, а горькая едкая жидкость остановилась в горле, так что ему стоило нечеловеческих усилий ее проглотить. Тианги тут же наполнил сосудец гранатовым соком.

– Запей.

Благородно терпкий гранат отбил мерзкое послевкусие, и уже спустя несколько секунд Ар-Шарлахи с удивлением почувствовал себя значительно бодрее. Муть, плававшая перед глазами, исчезла.

– Что это? – спросил он, протягивая стеклянный цилиндрик.

– Сейчас? – как-то странно переспросил Тианги, выдавливая в склянку остаток сока. – Спиртной напиток…

– А раньше?

– Долго объяснять, – сказал Тианги и, взяв со стола гладкий круглый шнур, тоже сел на пол. Неуловимым и каким-то обыденным движением вывязал сложный узел и вопросительно посмотрел на своего молчаливого товарища. Ар-Шарлахи с интересом присматривался к шерстяному некрашеному одеялу, в которое тот по-прежнему зябко кутался. Изжелта-бурый оттенок наводил на мысль о верблюжьем подшерстке, но мысль эту Ар-Шарлахи отверг немедленно. Даже в упраздненном ныне храме Четырех Верблюдов кошма, свалянная из священного подшерстка, имела куда более скромные размеры. Кроме того, одеяло с виду было совсем новым.

– Называй меня Ани, – сказал человек и, помолчав, продолжил: – Итак, ты говоришь, что стал разбойником пятнадцать дней назад. Как это произошло?

– На корабле начался бунт, – решив не вдаваться в подробности, объяснил Ар-Шарлахи. – Меня выбрали главарем…

Он запнулся, увидев, что Тианги сноровисто вывязал еще один узел, сложнее первого. Словно записал то, что произнес Ар-Шарлахи.

– Не отвлекайся, – бросил Ани (кстати, еще одно совершенно неслыханное имя!). – Почему именно тебя?

– По ошибке. Меня приняли за Шарлаха… Есть такой разбойник, и у нас с ним похожие имена… Словом, меня схватили вместо него.

Украдкой он покосился на Тианги. Тот прислушивался к беседе и сосредоточенно вывязывал узлы.

– То есть тебя везли в Харву, но ты поднял бунт?

– Нет. Меня как раз везли из Харвы. Государь послал караван к морю…

Оба собеседника вскинули головы, и Ар-Шарлахи осекся. Должно быть, он сказал сейчас нечто крайне для них важное. Тианги даже не довязал узла.

– Улькар ищет путь к морю? – недоверчиво спросил Ани и тревожно взглянул на Тианги: – Погоди вязать… Зачем?

Ар-Шарлахи объяснил.

Внезапно смуглое лицо Тианги исказилось. Он швырнул шнурок об пол и вскочил на ноги.

– Какое бессмертие? Что за бред?.. – Он резко повернулся к Ани. – Вот видишь, тамахи? Значит, я был прав! Он уже тогда затевал собственную игру! А теперь и вовсе отбился от рук!..

– Успокойся, – негромко проговорил Ани, и Тианги с довольным видом снова опустился на пол. – А кто готовил поход? Сам Улькар?

– Досточтимый Тамзаа, – сказал Ар-Шарлахи, и собеседники его опять переглянулись.

– Не понимаю… – растерянно произнес Тианги. – Ирва ничего не сообщал об этом…

Хмурый Ани кутался в одеяло.

– То есть дело затевалось настолько тайное, – подвел он итог, – что в него даже не посвятили секретарей… Да, пожалуй, ты прав. Улькар действительно отбился от рук… Ну а ты, Ар-Шарлахи? Какое ты имел отношение к этому походу?

– Я был проводником.

– Ты знаешь дорогу к морю?

– Нет… Предполагалось, что ее знает Шарлах…

– Это с которым тебя перепутали?

– Да.

Ани опустил курчавую голову и надолго задумался.

– Как полагаешь, пошлет Улькар второй караван?

– Н-не знаю… – сказал Ар-Шарлахи. – Без проводника?.. Вряд ли… Хотя… Нет, не знаю.

– Шарлах в самом деле выходил к морю?

– Нет.

– Почему ты так уверен?

– Я разговаривал об этом с… с его людьми.

Ани кивнул и испытующе взглянул на Тианги. Тот пожал плечами.

– А с другой стороны, тамахи, зачем ему врать? – спросил он.

Ар-Шарлахи, естественно, сообразивший, что речь идет именно о нем, почувствовал обиду и испуг.

– Клянусь рогом верблюда по имени Ганеб! – запальчиво вскричал он, прижав ладони к груди. – Я понимаю, история моя достаточно невероятна, но тем не менее все, что я вам рассказал, правда!

Тианги посмотрел на него и усмехнулся.

– Вся прелесть этой клятвы в ее двусмысленности, заметил он. – Какое бы имя ни носил верблюд, рог у него все равно не вырастет.

– То есть как? – опешил Ар-Шарлахи. – А статуи на храме?..

Тианги засмеялся:

– Это не верблюды. Это легенда… А настоящий верблюд – просто большое безрогое и довольно уродливое животное. Вдобавок плюется…

Ар-Шарлахи, обомлев, глядел на спокойное, улыбающееся лицо Тианги.

– Ты… их видел?.. Живых?..

Вместо ответа Тианги покосился на вновь погрузившегося в раздумья Ани.

– А знаешь, он мне нравится, – сообщил Тианги. – Кажется, это как раз то, что нам нужно. Свозить его на ту сторону, показать верблюда…

Ар-Шарлахи весьма покоробило, что о нем говорят как об отсутствующем. Или как о чем-то неодушевленном. Но оскорбиться как следует он не успел – слишком уж ошеломительно прозвучали последние слова Тианги.

– На ту сторону гор?!

Ани нахмурился и, выпростав из одеяла смуглую руку, жестом попросил молчания.