Разбойничья злая луна - Страница 73

– Отчего же! С твоей-то помощью…

– Кстати, если бы не эта история, – заметил судья, – ты бы так и ходил до сих пор за брусом…

– Благодетель… – медленно проговорил Ар-Шарлахи. – Значит, ты это все затеял ради меня?

– Послушай, – сказал судья. – Я знаю, что со стороны все выглядело достаточно подло. Но ведь я выручал тебя сколько мог, вспомни!.. А ты, по сути дела, помог бежать Шарлаху…

– Поможешь тут! С удавкой на шее!.. – И Ар-Шарлахи, как бы удивляясь, качнул головой.

– Да пойми же ты! – то ли взмолился, то ли прикрикнул досточтимый. – У меня на шее была точно такая же удавка, как у тебя, разве что невидимая!.. Помнишь, что я говорил тебе про Улькара? Боги не прощают тех, кто знал их еще людьми. И потом… Ар-Шарлахи! Разве я набрасывал на тебя удавку? Кто втравил нас всех в эту историю? Кто виноват больше: она или я? Однако помирился же ты в конце концов с этой коброй!.. А меня ты даже выслушать не хочешь!..

Ар-Шарлахи молчал. Раскаленный ветер трогал корабль, словно пытаясь сдвинуть его с места, щелкали вымпелы. Хрипловатый сорванный голос Алият выкрикивал команды. Разбойничий караван готов был поднять паруса.

– Хорошо, – сказал Ар-Шарлахи, по-прежнему не разжимая зубов. – Я готов тебя выслушать, досточтимый.

Возвратиться в тень Ар-Аяфы оказалось куда труднее, нежели отдалиться от нее. С севера прямо в храп кораблям шел плотный, насыщенный песком ветер, в просторечии именуемый роголомом, поэтому пришлось долго лавировать, то и дело переходя на мускульную тягу.

– Ладно! А если бы сейчас твоя команда не взбунтовалась? Что тогда? – напористо спрашивал судью Ар-Шарлахи.

Оба сидели на ковре в каюте караванного, откинув повязки, и время от времени бросали друг на друга хмурые, исполненные смущения взгляды. Кувшинчик уже опустел наполовину.

– Знаешь, не буду врать, – нагнув крупную голову, со вздохом признался Ар-Маура. – Перейти на твою сторону у меня все равно бы духу не хватило. Конечно, я бы постарался упустить тебя, представься мне такая возможность, но…

Пол качнулся. Ар-Шарлахи машинально придержал пошатнувшийся кувшин за горлышко.

– Действительно, странно… – пробормотал он. – Когда ты подкинул меня Улькару вместо настоящего Шарлаха, я тебя убить был готов при случае… А теперь вот даже и не знаю, что с тобой делать… Все могу понять! – взорвался он. – Все! Если бы не твой подарочек! Как ты вообще додумался подсунуть мне это вино?

Судья взглянул на него непонимающе.

– Вино?.. Ты имеешь в виду то вино, которое мы пили у меня?

– Нет, – тяжело дыша, сказал Ар-Шарлахи, – то вино, которое ты мне прислал на «Самум»! Вместе с выкупом за пленных!..

– Ничего я тебе не присылал, – сказал судья. Несколько секунд Ар-Шарлахи бешено глядел на него. Вроде бы удивление досточтимого было вполне искренним. Вроде бы…

– Так… – сипло сказал он. – Когда был налет, тебя разбила подагра и ты поручил вести переговоры этому молоденькому голорылому, верно?

– Верно…

– Он от твоего имени передал мне девять кувшинов того самого вина, которое мы пили с тобой накануне… – Видя, что судья хочет перебить, Ар-Шарлахи вскинул руку и повысил голос: – Откуда он мог знать, что мы пили с тобой накануне?

– Ну, догадаться-то нетрудно. – насупившись, проворчал судья. – При всех моих наивных хитростях наши с тобой отношения ни для кого секретом не были… – Он выпрямился и брезгливо прищурил глаз, словно снимал допрос, восседая в судейском дворике. – Вино оказалось отравленным?

– Да.

– Шакал, – равнодушно изронил Ар-Маура. – Голорылый – он и есть голорылый…

Раздался короткий стук в дверь, и в каюту, не дожидаясь разрешения, вошла Алият. Остановилась на порожке.

– Так, – зловещим шепотом произнесла она. – Замечательно! Значит, ты решил его отпустить?

– Почему? – недовольно спросил Ар-Шарлахи. Она молча кивнула на кувшинчик. Все правильно. Закон пустыни. Если ты выпил с кем-то вина, стало быть, это твой друг и трогать его ты уже не имеешь права.

– У нас с досточтимым несколько иные отношения, – криво усмехнувшись, пояснил Ар-Шарлахи. – Перед тем как посадить меня в яму, он тоже угощал меня вином.

– Ну, если ты решил его отпустить!.. – повторила она.

– То что? – Ар-Шарлахи прищурился.

– Ничего! Скажу команде – они его в клочья порвут!..

– А ну выйди отсюда!.. – проскрежетал Ар-Шарлахи. Алият хлопнула дверью.

– Да-а… – протянул судья, глядя на сотрапезника с уважением и сочувствием. – Как же ты с ней управляешься?

– С ней, пожалуй, управишься… – проворчал тот и разлил по чашкам остаток вина. – Так ты не ответил.

– Почему не ответил? Могу повторить: никакого вина я тебе на «Самум» не присылал.

В дверь опять постучали, но на этот раз вежливо подождали ответа.

– Кто бы ты ни был, – сказал Ар-Шарлахи. Это был Айча.

– Алият велела сказать: пыль по правому стремени, – доложил он, бросив быстрый недобрый взгляд на судью и кувшинчик.

– Большая? – поднимаясь, спросил Ар-Шарлахи.

– Корабля четыре.

– Сейчас иду.

– А… – Айча вопросительно указал глазами на досточтимого Ар-Мауру.

– Судья останется здесь. У дверей выставить стражу. Пошли.

Пыль ползла со стороны тени Ар-Нуера и могла быть поднята кем угодно. Будь это в окрестностях Турклы, Ар-Шарлахи решил бы, что имеет дело с купеческим караваном. Однако торговцы с Пальмовой Дороги в последнее время предпочитали в связи с налогами больше одной каторги не снаряжать.

В скорости неизвестный караван явно проигрывал кораблям мятежников, и Ар-Шарлахи, понаблюдав некоторое время за кривляющейся песчаной гривкой, снова сошел вниз. Никакой стражи у двери каюты караванного он не увидел, и это сильно его обеспокоило. Придерживаясь за стенку, заторопился, рванул ручку. Каюта была пуста.